СЛУЖЕ́БНЫЕ СЛОВА́, лек­си­че­ски не­са­мо­стоя­тель­ные сло­ва, слу­жа­щие для вы­ра­же­ния раз­лич­ных се­ман­ти­ко-син­так­сич. от­но­ше­ний ме­ж­ду сло­ва­ми, пред­ло­же­ния­ми и час­тя­ми пред­ло­же­ний, а так­же для вы­ра­же­ния раз­ных от­тен­ков субъ­ек­тив­ной мо­даль­но­сти.

С. с. про­ти­во­пос­тав­ле­ны зна­ме­на­тель­ным (са­мо­стоя­тель­ным) сло­вам как лек­сич. и грам­ма­тич. еди­ни­цы. Как лек­се­мы они ли­ше­ны но­ми­на­тив­ных зна­че­ний, при­су­щих зна­ме­нат. сло­вам, т. е. не на­зы­ва­ют пред­ме­тов, при­зна­ков, свойств, дей­ст­вий, их лек­сич. зна­че­ние аб­ст­ра­ги­ро­ва­но от от­но­ше­ний, ко­то­рые они вы­ра­жа­ют в пред­ло­же­нии. С. с. не об­ла­да­ют той се­ман­тич. общ­но­стью, на ос­но­ве ко­то­рой про­ис­хо­дит объ­е­ди­не­ние зна­ме­нат. слов в час­ти ре­чи; общ­ность С. с. – функ­цио­наль­ная, грам­ма­ти­че­ская, в этом от­но­ше­нии они при­бли­жа­ют­ся к сло­во­из­ме­нит. мор­фе­мам (суф­фик­сам, флек­си­ям) и на­хо­дят­ся на гра­ни сло­ва­ря и грам­ма­ти­ки. Как грам­ма­ти­че­ские еди­ни­цы С. с. от­ли­ча­ют­ся от зна­ме­нат. слов тем, что не име­ют мор­фо­ло­гич. ка­те­го­рий (см. Грам­ма­ти­че­ская ка­те­го­рия) и вы­пол­ня­ют толь­ко слу­жеб­ные син­так­сич. функ­ции в син­так­сич. кон­ст­рук­ции.

На ос­но­ве общ­но­сти вы­пол­няе­мых функ­ций С. с. раз­де­ля­ют­ся на неск. раз­ря­дов, ко­ли­че­ст­во ко­то­рых варь­и­ру­ет по язы­кам, а их се­ман­тич. со­дер­жа­ние в зна­чит. ме­ре за­ви­сит от ти­па язы­ка. Так, во мно­гих язы­ках вы­де­ля­ют­ся сле­дую­щие С. с.: ре­ля­тив­ные сло­ва (пред­ло­ги/по­сле­ло­ги), сою­зы, час­ти­цы и ар­тик­ли. Но в ана­ли­ти­че­ских язы­ках семан­ти­ко-грам­ма­тич. функ­ции С. с. бо­га­че, чем в син­те­ти­че­ских язы­ках, так как С. с. при­ни­ма­ют на се­бя функ­цио­наль­ную на­груз­ку, ко­то­рую в язы­ках с раз­ви­той мор­фо­ло­ги­ей не­сут аф­фик­сы; осо­бен­но мно­го­чис­лен обыч­но раз­ряд т. н. час­тиц, ста­но­вя­щих­ся гл. сред­ст­вом вы­ра­же­ния грам­ма­ти­че­ских зна­че­ний. Напр., в тай­ском язы­ке фор­мы прош. и буд. вре­ме­ни гла­го­ла вы­ра­жа­ют­ся С. с.; ср. «кау пай» ‘он идёт’ – «кау дай пай» ‘он шёл’ и «кау тьа пай» ‘он пойдёт’. Сте­пень раз­ви­то­сти не­ко­то­рых раз­ря­дов С. с. мо­жет за­ви­сеть так­же от функ­цио­наль­но­го ти­па язы­ка, в ча­ст­но­сти от уров­ня его лит. фор­мы, осо­бен­но в её письм. раз­но­вид­но­сти (напр., под­чи­нит. сою­зы, как и слож­но­под­чи­нён­ные пред­ло­же­ния, наи­бо­лее рас­про­стра­не­ны в письм. ре­чи).

Вы­де­ля­ют­ся не­ко­то­рые об­щие для С. с. фо­не­тич., мор­фо­ло­гич. и син­так­сич. осо­бен­но­сти. В фо­не­тич. от­но­ше­нии они, как пра­ви­ло, без­удар­ны: в рус. яз. спо­соб­но­стью не­сти фра­зо­вое уда­ре­ние из всех С. с. об­ла­да­ют толь­ко час­ти­цы «да» и «нет». В то­наль­ных язы­ках (напр., в ки­тай­ском) С. с. ха­рак­те­ри­зу­ют­ся от­сут­ст­ви­ем ин­ди­ви­ду­аль­но­го то­на, что осо­бен­но яр­ко про­яв­ля­ет­ся в тех слу­ча­ях, ко­гда од­но и то же сло­во функ­цио­ни­ру­ет и в ка­че­ст­ве слу­жеб­но­го, и в ка­че­ст­ве зна­ме­на­тель­но­го; ср. «Та цзай Бей­цзин» ‘Он на­хо­дит­ся в Пекине’ («цзай» ‘на­хо­дить­ся в’ – зна­ме­нат. сло­во) и «Та цзай Бей­цзин чжу» ‘Он жи­вёт в Пекине’ («цзай» ‘в’ – С. с., ли­шён­ное то­на).

Для ис­кон­ных С. с. ха­рак­тер­но тя­го­те­ние к мо­но­сил­ла­биз­му. В язы­ках с раз­ви­той мор­фо­ло­ги­ей С. с. обыч­но ха­рак­те­ри­зу­ют­ся эле­мен­тар­ной мор­фо­ло­гич. струк­ту­рой (ср. про­стые сою­зы, пер­во­об­раз­ные пред­ло­ги, мн. час­ти­цы) и не чле­нят­ся на мор­фе­мы. С. с., как пра­ви­ло, не со­став­ля­ют па­ра­диг­мы. Ог­ра­нич. па­ра­диг­ма­тич. свой­ст­ва при­су­щи, напр., не­ко­то­рым сою­зам в фин. яз.: та­кие сою­зы, слив­шие­ся с лич­ны­ми фор­ма­ми вспо­мо­гат. гла­го­ла от­ри­ца­ния, из­ме­ня­ют­ся по ли­цам; ср. etten ‘что я не’, ettet ‘что ты не’ (<että ‘что’ + лич­ная фор­ма от­ри­цат. гла­го­ла en, et и т. д.). В син­так­сич. пла­не С. с. от­ли­ча­ют­ся не­спо­соб­но­стью быть чле­на­ми пред­ло­же­ния; они ли­бо вклю­ча­ют­ся в син­так­сич. по­зи­цию, за­ни­мае­мую зна­ме­нат. сло­вом, ли­бо, от­но­сясь се­ман­ти­че­ски к це­ло­му пред­ло­же­нию (сло­во­со­че­та­нию), ха­рак­те­ри­зу­ют­ся сво­его ро­да «ме­та­син­так­сич. по­зи­ци­ей» за рам­ка­ми чле­нов пред­ло­же­ния.

Фак­ти­че­ски С. с. от­но­сят­ся к сфе­ре грам­ма­тич. средств язы­ка, од­на­ко они об­на­ру­жи­ва­ют разл. сте­пень грам­ма­ти­ка­ли­за­ции. Во мно­гих язы­ках, на­ря­ду с «се­ман­ти­че­ски пус­ты­ми», но функ­цио­наль­но на­пол­нен­ны­ми (ср. рус. «и», «а»; франц. dans ‘в’, chez ‘к’; польск. lecz ‘но, однако’, ла­тыш, un ‘и’; вьетн. mà – С. с. со­юз­но­го ха­рак­те­ра и т. п.), су­ще­ст­ву­ют С. с., со­хра­няю­щие от­чёт­ли­вую связь с ис­ход­ны­ми пол­но­знач­ны­ми сло­ва­ми. По­след­ние пред­став­ля­ют со­бой, как пра­ви­ло, та­кие зна­ме­нат. сло­ва, в лек­сич. зна­че­нии ко­то­рых за­ло­же­на воз­мож­ность раз­ви­тия со­от­вет­ст­вую­ще­го грам­ма­тич. зна­че­ния. Так, до­воль­но рас­про­стра­не­но ис­поль­зо­ва­ние на­зва­ний час­тей те­ла в ка­че­ст­ве ме­ст­ных и на­пра­вит. пред­ло­гов; ср. араб. ‘aqiba ‘вслед’ (‘aqibahu ‘вслед за ним’) < ‘aqibun ‘пята’. На ос­но­ве имён, вы­ра­жаю­щих про­стран­ст­вен­ную ори­ен­та­цию, сфор­ми­ро­ва­лось боль­шин­ст­во се­рий­ных по­сле­ло­гов в фин­но-угор­ских язы­ках. Мн. сою­зы вос­хо­дят к ука­зат. и во­про­сит. ме­сто­име­ни­ям. Об­ще­рас­про­ст­ра­нён­ным яв­ля­ет­ся об­ра­зо­ва­ние сою­зов пу­тём пе­ре­ос­мыс­ле­ния час­тиц (ср. др.-греч. час­ти­цу mē со зна­че­ни­ем ко­ле­ба­ния, запре­ще­ния, от­кло­не­ния и со­юз mē: dedoika mē oу genetai ‘бо­юсь, что не случится’).

С. с. пре­вос­хо­дят зна­ме­на­тель­ные час­тот­но­стью упот­реб­ле­ния. Под­счи­та­но, напр., что во франц. тек­сте из 20 тыс. слов 12 (ар­тик­ли и пред­ло­ги) встре­ча­ют­ся 8 тыс. раз, т. е. со­став­ля­ют 40% все­го тек­ста.

Упот­реб­ле­ние тер­ми­на «С. с.» («слу­жеб­ные час­ти ре­чи») ха­рак­тер­но пре­ж­де все­го для рус. грам­ма­тич. тра­ди­ции. Де­ле­ние слов на зна­ме­нат. и слу­жеб­ные в раз­ных тер­ми­но­ло­гич. ва­ри­ан­тах про­сле­жи­ва­ет­ся в рус. грам­ма­ти­ке на­чи­ная с 18 в. В даль­ней­шем раз­ли­ча­лись «лек­сич. и фор­маль­ные сло­ва» у А. А. По­теб­ни, «пол­ные и час­тич­ные сло­ва» у Ф. Ф. Фор­ту­на­то­ва (ср. «пол­ные и пус­тые сло­ва» у X. Г. К. фон дер Га­бе­лен­ца). Ко­ли­че­ст­во раз­ря­дов С. с. в зна­чит. ме­ре оп­ре­де­ля­ет­ся взгля­да­ми ав­то­ра и со­от­вет­ст­вую­щей грам­ма­тич. тра­ди­ци­ей. В ис­то­рии отеч. язы­ко­зна­ния объ­ём по­ня­тия «С. с.» ко­ле­бал­ся, к ним от­но­си­ли ме­сто­име­ния, чис­ли­тель­ные, пред­ло­ги, сою­зы, ме­сто­имен­ные на­ре­чия, вспо­мо­гат. гла­го­лы (Ф. И. Бус­ла­ев); толь­ко пред­ло­ги и сою­зы (А. М. Пеш­ков­ский); гла­голь­ные связ­ки ти­па «быть», «яв­лять­ся», пред­ло­ги, сою­зы, со­юз­ные сло­ва (Л. В. Щер­ба). В оп­ре­де­ле­нии С. с. рус. ака­де­мич. грам­ма­ти­ка сле­ду­ет В. В. Ви­но­гра­до­ву, ко­то­рый от­но­сил к ним час­ти­цы, пред­ло­ги и сою­зы (име­нуя их «час­ти­цы ре­чи»).

В за­ру­беж­ной лин­гвис­ти­ке обыч­но не при­ня­то про­ти­во­пос­тав­ле­ние осо­бых слу­жеб­ных час­тей ре­чи час­тям ре­чи зна­ме­на­тель­ным (со­от­вет­ст­вен­но от­сут­ст­ву­ют и тер­ми­ны), но ино­гда вы­де­ля­ет­ся ка­те­го­рия от­но­сит. слов (нем. Verhältnis­wörter), ку­да вклю­ча­ют ар­тик­ли, пред­ло­ги/по­сле­ло­ги и сою­зы (в то вре­мя как час­ти­цы счи­та­ют­ся под­ви­дом на­ре­чий), ли­бо объ­ём по­ня­тия «С. с.» варь­и­ру­ет. Напр., во франц. лин­гвис­тич. тра­ди­ции к С. с. (mots accessoires) на­ря­ду с сою­за­ми и пред­ло­га­ми при­ня­то от­но­сить ме­сто­име­ния.